…. Он проснулся, как всегда около полуночи. Его не было рядом, его любимый, с глазами хрустального неба был уже внизу и что-то делал. Да, Раза всегда вставал раньше его, видно все никак не мог приспособиться к новой жизни, к жизни ночного обитателя ночи. А ведь, сколько времени уже прошло? Хотя не так уж и много, всего пару самых счастливых месяцев, в жизни Дэма. Он спускался медленно вниз, Остановившись на лестнице, где-то посреди первого и второго этажа, он почувствовал запах еды.
«ах, да… сегодня ведь воскресение…» вдруг пронеслось в его голове. Раза ведь всегда готовил по воскресениям, этот день был специфичен для них. Именно этот день безвозвратно изменил их жизнь. Теперь каждый раз, они отмечают этот последний день недели, своеобразным странным образом.
Он сонными полузакрытыми глазами, смотрел на это светлое, но порой чрезмерно дерзкое существо, стоящее так грациозно на кухне у окна и пристально читающее какой-то новый рецепт.
- Ра, - ленивым голосом промолвил Он, - у нас сегодня снова свинина на ужин приправленная цианистым калием и красное, полусладкое вино, перемешанное с мышьяком?
Ли улыбнулся, вспомнив прошлое воскресение и прекрасный ужин, который для любова смертного стал бы последним в его жизни.
- Нет милый, сегодня у нас романтичный вечер в ванной.
« и от куда же в нас столько извращенных игр….»
Играть в самоубийства по воскресением, за столь короткое время, их совместной жизни, вошло в традицию.
- ммм… звучит, довольно-таки привлекательно, позволь, я тогда пойду напущу теплой воды.
Уловив кивок в знак согласия, он нежно улыбнулся и снова удалился наверх.
«Сегодня значит романтичный вечер?» на лице его показалась улыбка, шум теплой воды, наполняющий эту просторную ванную, сливался с его мыслями, поднимающийся к потолку пар, нежно гладил его кожу.
«лживые самоубийства, наверно странный способ развлечься, не каждый может себе такое позволить. И как мы дошли до такого? Кто из нас его придумал? Наверно все-таки Он, мой рай, мой свет, Он тот единственный, кто подарил мне новую жизнь… шагнув ко мне во смерть…» романтичный вечер.. романтичное самоубийство, вскрывая голубые ленты сосудов вен. И, как и до этого, они будут разыгрывать сценичную смерть, говоря друг другу приятные слова, а потом они погрузятся в краткое молчание изображая смертельный исход, но кто-то из них не выдержит и засмеется, а другой подхватит нотку смеха и продолжит ее. Они будут долго улыбаясь смеяться, вспоминая все прошлые несерьезные попытки оборвать жизнь и сравнивать их в этим, придумывая вновь и вновь что-то новое и более интересное. О, да, а сколько же их было…На прошлой неделе ужин, приправленный ядом, на позапрошлой попытка повеситься, еще на поза- позапрошлой они бросались под грузовик, прыжок с моста в горную реку, падение в лодке с водопада, прыжок со скоростного поезда, поедание различных фармацевтических веществ, попытки застрелиться, а сколько всего они беспощадно впускали в свои вены, история вообще предпочитает умалчивать.
  Теплая вода, окрашенная багровой кровью, лепестки алых роз, утопающие в бриллиантовой пене, бокалы свежей крови и запах, только что раскуренного опиума на двоих. Блеск, окровавленных лезвий. Два обнаженных тела, на лицах самодовольные улыбки, нарастающая страсть… Волны возбуждения, пробегающие во внутренностях груди, вызывающие сладкие спазмы мышечной ткани. И через некоторое время, они погрузятся в покров ночи, сливаясь в физическом удовольствие, забывая про материальность вещей.  И только теперь их жизнь обрела свой вкус, только теперь, когда Ра, был обращен, против воли Принца, только теперь, когда объявлена кровавая охота, на их двоих, теперь, когда финальная смерть стала неизбежностью, а делом времени, теперь, когда каждая их новая ночь, могла стать для них последней, лишь теперь они ощутили, что могут нарождаться этой жизнью по полной.

Они были всего лишь людьми, даже не подозревающие о существовании иных существ…

В тот вечер она снова была здесь, внутри этого бара, из которого исходит свет желтой ауры, за краем стола, в руках с апельсиновым соком. Снова наблюдала за их лицами, их веселыми лицами, они ведь просто люди, они смеются.
Порой, порой я задумываюсь о том, почему я не могу быть такой как они, почему я не знаю, о чем заговорить с ними, почему я не умею смеяться. Зачем они берут меня каждые выходные с собой, зачем я соглашаюсь и иду, каждый раз убеждая себя в том. Что сегодня будит все иначе, что сегодня я стану такой, как они, но все напрасно, я снова остаюсь в тени, за краешком стола, бессмысленно стуча, кончиками своих длинных ногтей по кристально чистому стеклу стакана с апельсиновым соком. Быть окруженной улыбающимися людьми, но чувствовать себя чужой среди своих, как это порой сложно. Обреченность на вечное одиночество… как долго я еще так протяну? На что я каждый раз надеюсь, к чему стремлюсь? Жить, не имея возможности, кому-то сказать правду, высказать свои проблемы, поделиться мыслями. Ведь я просто схожу с ума. И как же все хочется прекратить, уйти, умереть… Жить в мире, который выглядит чужим, это невыносимо…
В тот вечер, в ее голове проносились те же мысли, что и всегда, только на этот раз они были обостреннее, более тяжелыми, приносящими излишек душевной боли. Она больше не слушала смех мнимых друзей, перед глазами ее стояла черная пелена бессознательных чувств. Но в тот момент вошел Он, она заметила, как голоса людей превратились постепенно в шепот, отголоски фраз и беглые, несмелые взгляды, пронизанные презрением, были отправлены в его сторону. Но она, она не боялась, она смотрела на него, разглядывала, изучая каждый сантиметр его плоти. Он был прекрасен… Черные волосы, прямыми прядками спадающие на его плечи, темные глаза, и строгий черный костюм. Лицо… его лицо было странным, неулыбающимся, не приветливым, но даже не смотря на это он был неотразим, она не могла спустить с него глаз. Он же, не разглядывая пространства вокруг себя, направился к соседнему столику, что-то шепнув парню сидящему там, и удалился прочь.
-кто он? – тихо промолвила она. – Вы его знаете?
- Нуар, кажется, так зовут его. О нем ходит плохая репутация, он кукловод, разбивающий чужие сердца, и наслаждающийся чужой болью, их слезами. И не важно, парень это или девушка, все подвластны ему, он сам избирает себе игрушек, а потом ломает их. Остерегайся его…
- Но почему?... ведь он так красив…
- Он не из нашей стаи…. – всех «подруг» мигом потянуло на шуточки, и тут они перебросились на иную тему. А ее взгляд снова устремился на выход, туда, где мгновение назад был он…
Сердце, почему мое сердце так сильно бьется.. Почему я желаю увидеть его вновь… Почему жажду протянуть ему руку, дотронуться, прислониться губами к его бархатной щеке…. Нуар… Они считают тебя безжалостным игроком, завлекающим жертву в свои сети. Но так ли это? В твоих темных, мертвых  глазах, прикрытых маской спокойствия,  в них отражалось столько боли, столько горя, что же с тобой произошло? Какую страшную тайну ты хранишь?  Неужели никто не видит твоего истинного лица, скрывающегося за маской кукловода? Неужели, никто не в силах помочь тебе, спасти… Ведь убивать это не выход, ты так никогда не вылечишь свои раны, ты лишь собираешь чужую боль, продолжая уничтожать свою собственную душу…

На следующий день, они снова были там, снова в этом старом баре, за старыми деревянными столами, снова смеялись, рассказывая разные истории. Она же, нет, она не думала о своем одиночестве. Сегодня ее мысли были заняты им. И он пришел… Его ледяной взгляд, устремленный в никуда и уверенная, непредсказуемая походка.  Его друг за соседним столом, но сегодня он направлялся не к нему. Он подошел к ней, молча, протянув ей руку, будто приглашая уйти. Она, в миг, на своем теле, почувствовала жар взглядов, окружающих людей, они пронзали ее своими очами, будто крича «не ходи!» Но… она покорно встала и ушла.. Ушла за ним, как очарованная мышь в роковую пасть удава… Они шли молча, не промолвив ни единого слова, но ей хватало теплоты его рук. И тут он улыбнулся, указав на лежащую, посреди улицы балку, будто прося пройтись по ней. Она улыбнулась, и встав на нее своими ногами, обутыми в стриптизерские ботинки, на каблуках, длинной в 21 см, пошла осторожно по ней, придерживаясь, за его протянутую руку. Он улыбался, да, ели-ели, но улыбался, и его улыбка была искренней и теплой. А она наслаждалась прогулкой, желая, чтобы этот миг, продлился на вечно. Но вот они пришли, пришли к нему домой. Не разуваясь, он провел ее в спальню, снимая с себя майку, она стояла у зеркала, опустив глаза.
Вот и закончилось все. И на  какой же путь ступить теперь, какую дорогу мне избрать?... Уйти? Или сломать свою гордость, потерять себя и дать ему то, ради чего он привел меня сюда? Уйду, и больше никогда не увижу его, больше никогда не дотронусь до его рук… Останусь, и потеряю все. Я больше  никогда не смогу вернуться туда, к мнимым друзьям, они будут призирать меня. Останусь, и он поиграет, а завтра выкинет, как ненужную куклу… Останусь, и окончательно разобью свое собственное сердце… Мое сердце разорвется от боли… Оно и так сейчас, так сильно бьется, я не могу дышать… Но… Я так хочу дотронуться до него вновь, ощутить его губы на своем теле, проскользить своими подушечками пальцев, по его груди… Нет, решено, я останусь, я не буду сожалеть сегодня об этом, я наслажусь его телом, его взглядом, его объятиями… Я приму эту одну, единственную ночь, как подарок от него, одну единственную ночь, которую от меня отнимет рассвет… а потом…
Слеза скатилась по ее щеке, а тело ринулось в его объятья, отдавая себя полностью ему. Забыв про гордость и стыд, она таяла в его лживом тепле….

Влечение в бездну.

Я помню то странное блеклое утро. В нем будто отсутствовали все тона. Я вышла в холл, тогда мы еще жили в той большой, мало уютной 3-х комнатной квартире. Возле двери в мою комнату стояло кресло, покрытое зеленым покрывалом. Это было кресло, отведенное для собаки. Маленький таксеныш сидел на нем. Я огляделась вокруг.
Почему все такое серое, ведь вроде нет дождя… Куда пропали все цвета, почему жизнь с каждым днем становиться все скучнее и скучнее, даже цвета теряют свои краски, превращаясь в блеклые тона…. Собака… да ее нужно вывести, чтобы снова увидеть эту серость за окном, я так не хочу туда… Уснуть бы вечным сном… 
- Бабуля.. выведи собаку… Пожалуйста, я сегодня себя слабо чувствую…
- Ты снова ничего не ешь, А потом нам тебя по больницам возить, из анарексии вытаскивать!
- …
Знали бы вы насколько противна эта вся людская еда… Как вы вообще способны ее есть…
Бабуля ушла, я тогда прямиком направилась в ванну. Зачем? Нет, явно не для того чтобы просто умыться, что-то влекло меня туда. Голубые плитки, сегодня они были словно белыми, безумно холодного и не приятного цвета. Мой взгляд пал на лежащее возле раковины лезвие.
Оно прекрасно, оно Так холодно и безжалостно…
Руки сами потянулись к нему. Оно словно манило, звало, обещало помочь, обещало прекратить все, в замен на жизнь дать теплый рай. Длинные тонкие пальцы неудавшейся пианистки игрались с ним, как с родным, совершая заветный ритуал приготовления. И вот, еще через одну сотую мгновения его острый край, в медленном, но плавном полете, прошелся по моей шее, обжигая ее. Я подняла глаза, отложив лезвие в сторону, предо мной было зеркало, мое тело обливалось такими яркими ало-багровыми лентами крови. Это было красиво, действительно красиво… Это было единственное яркое и насыщенное в этом дне…
Я не могу более удерживать свою голову, мне больно… схватившись руками за вески. А может это все было зря? Подло… как подло я поступила… Мать на работе, бабушку отослала гулять, а сама… Нет, неподходящий момент, неподходящее место…  Взгляд падающий на свои глаза, веки, зрачки. Видящие свой любимый на тот момент макияж, цвета серого жемчуга. Красивая, очень красивая… А теперь пропадает, пропадает красота… А ведь кому-то нужна, кто-то желает… Нет, это красота только моя, никто не достоин разделять ее со мной. Я ее родила, я ее унесу с собой и не важно куда…
Сил стоять больше не было. Я опустилась в ванну, только не как обычно, а наоборот, руками обнимая ее высокий край. Веки стали такими тяжелыми, их стало сложно удерживать открытыми, глаза постепенно закрылись, голова закружилась словно карусель, тьма разрывалась на куски, на маленькие блестящие кусочки. Из последних сил я открыла глаза, последнее, что я увидела, это то полосатое, оранжевое полотенце.
А ведь вчера здесь висело голубое… мама поменяла его сегодня утром, пред тем, как идти на работу… Заботливая, страется из последних сил...
Пальцы больше не чувствовали под собой твердой поверхности, мое тело больше не чувствовало рук, ног, себя… Самые прекрасные жизненные моменты перестали пролетать перед глазами.
Обман, какой обман, и на что я надеялась? Там не будит лучше, там не будит ничего, там пустота.. Бездна… Там даже не будит меня…
Сил пошевелиться не было, в закрытых очах была лишь темная гладь. Тело будто безболезненно разрывалось на части, разлагалось на молекулы, которые распадались на атомы и уносились в даль, отдаляясь все дальше и дальше друг от друга, она потерялась в темноте, растворилась, словно дождевая капля в волнах океана. Перестала существовать… И может быть, часть этих разлетевшихся атомов, ее былой жизненной энергии сложатся когда-нибудь в новое тело, дадут жизненную силу новому существу.

Утром, я поняла, что это был лишь сон, проснувшись, я выбежала в холл, предо мной было все тоже серое утро, та же собака, в той же позе. Ванная, там возле порошков лежало все тоже лезвие, забытое бабулей с вечера, а на дверях висело, то новое полосато- оранжевое полотенце для рук…